Непослушная игрушка - Страница 17

Когда остановились на днёвку, я с трудом слез с коня. Небрежно бросил поводья одному из наёмников. Тот с удивлением посмотрел на меня, потом, как бы спрашивая совета, на старшего. Тот чуть кивнул.

Уже не обращая на них внимания, я отошёл в сторонку и улёгся на землю, пытаясь выпрямить ноги. Это удалось, но ощущение бочки, привязанной между ног, осталось.

Остальные выглядели гораздо лучше. Шустро запалили костерок, сварили похлёбку. Наёмники держались дружелюбно, но субординация прослеживалась чётко. Сначала накормили Верону, потом налили себе, а остатки поделили между мной и возничим с коляски Вероны. Можно было возмутиться — приравняли будущего героя к извозчику — но это было бы как-то по-детски. Поев и немного передохнув, я первым делом направился к своему коню. Немного покумекав, разобрался с регулировкой стремян и настроил под себя. Потом сделал ревизию сумок и очень обрадовался, найдя моток верёвки. Сделав петли на верх и низ посоха, забросил его за спину на манер ружья. Тоже не фонтан — верёвка была узкая, но хотя бы по ногам не будет бить.

Вечером ситуация повторилась с небольшими отличиями. Я снова барским жестом бросил поводья наёмнику, Вероне поставили небольшую палатку, и она после ужина почти сразу легла спать. Остальные уселись у костра и просто глядели на огонь.

— Гордан, — вдруг заговорил старший — леди Верона не прогнала тебя, а ты не сбежал. Так что давай знакомиться. Меня зовут Текло. Остальных — Инбис, Олаф, Карто и Шунс. Возницу — Унчу.

Я пожал плечами — ни с кем дружить я не собирался, так что и имена мне были не очень-то и нужны.

— Я заметил, — продолжил Текло — что ты не стал сам заниматься конём, а просто передаёшь поводья нашим. Возможно, твоё имя и род дают тебе право так поступать в обычной обстановке, но у нас принято, чтобы каждый сам ухаживал за своим конём.

— Всё правильно, но из «своего» у меня только то, что на мне.

— Пока ты едешь с нами — конь твой, так что изволь ухаживать за ним сам!

— Ты хочешь мне приказать? — мне даже стало смешно, что так быстро появился повод расстаться.

Текло насупился.

— От того, насколько ты подружишься с конём, может зависеть твоя жизнь в бою.

Какой-то резон в его словах был, и я вынужден был признаться.

— Я не против ухаживать, но я просто… не знаю как это делается.

— Ты настолько высокороден, что за тебя это делали другие?!

— Я не знаю и не помню. Но если мне покажут, то я могу попробовать.

— Если дело только в этом, то мы тебе поможем — Текло немного помолчал — После утреннего разговора у меня возникли вопросы.

Я молча ждал продолжения.

— Я не очень верю в приметы, но нас позвали для сопровождения, и для нас не очень приятным открытием стали слова о том, что на леди Верону уже нападали.

— А что в этом такого особенного? Нападения на дорогах такая редкость?

— К сожалению нет. Редкостью являются требования выкупа. И ещё большей редкостью является самостоятельное освобождение таких пленников, да ещё и с уничтожением банды.

— Раз вы всё знаете, какие могут быть вопросы?

— К сожалению, у местных мы узнали в общих чертах, очень поздно и не успели связать эту историю, больше похожую на сказку, с тобой и леди Вероной. Может, поделишься подробностями?

— Да рассказывать особо нечего. Видимо, меня хорошенько стукнули по голове, поэтому я помню себя только с того момента, когда очнулся на поляне, заваленной трупами. Потом меня захватили в плен, ещё раз дали по голове, а затем напоили каким-то снадобьем, которое что-то делает с памятью и сознанием. После этого я начал заговариваться и меня сочли неопасным. Когда удалось освободиться от кандалов, я всех убил, привёл Верону в ближайшую деревню, а сам ушёл. Собирался отправиться путешествовать, а тут вы позвали меня «для численности». Вот собственно и всё.

— Сколько их было?

— Кого?

— Бандитов.

— Живыми я видел десятерых. Нет, двенадцать. Двоих я потом отпустил.

— Почему?

— Опасности они уже не представляли.

Наступила тишина. Меня внимательно разглядывали

— Если верить твоему рассказу, то ты великий воин. Однако непонятно, почему ты решил оставить леди Верону, почему вырядился как бродяга и почему ты остался жив.

— Про воина не знаю, дерусь как умею. Почему решил уйти — об этом я не хочу говорить — это только моё. И в чём моя вина, если я остался жив?

— Обычно солдат и наёмников убивают сразу. Может посчитали, что за тебя можно получить выкуп, а может… — взгляд Текло стал нехорошим — ты был одним из них, а потом вы что-то не поделили, вот ты их и… Чтобы замести следы.

Разговор начал приобретать странно знакомые интонации.

— Может, ты ещё скажешь, что пленных у вас не бывает, а есть только предатели? — невольно вспомнились сталинские времена и лозунги.

— У нас, у наёмников, пленных не бывает. Выкупать нас некому, лечить незачем. Раненых, если удача отвернулась, добивают сразу. Вот и странно, почему тебя оставили в живых. Выкуп хотели получить за леди Верону, а тебя оставили просто так, за компанию. Вывод напрашивается сам.

— Вы поди ещё захотите меня арестовать и отправить на допрос с пристрастием?

— Зачем рисковать? Проще сразу убить. А то мало ли, нас ведь всего пятеро.

Я с трудом удержался, чтобы не схватиться за нож. А может этого от меня и ждали?

— Я к вам не напрашивался. Леди Верона меня вообще не интересует ни как женщина, ни как человек, за которого можно получить выкуп. Если у вас возникли подозрения, то нам проще расстаться, чем ожидать удара в спину. А можно решить все вопросы прямо сейчас — я не против.